И это были не самые лёгкие времена

Одним их первых людей, встретившихся на моём журналистском пути, был глава администрации района того периода Махмутзян Идрисов. Хотя, прежде чем «дорасти» до уровня общения с ним, мне пришлось изрядно попотеть на профессиональном поприще. Впрочем, это скорее было моё к себе такое требование, сам же Идрисов не взирал на ранжиры, был прост, открыт и доступен.

А ещё он гуманист до мозга костей. Казалось, что даже когда отчитывал очередного безответственного ответственного работника, он делал это не со злостью, а с какой-то сердечной добротой. Поэтому на него невозможно было обижаться. Я благодарна Махмутзяну Мударисовичу за то, что он в меня поверил и пригласил возглавить районную газету. Жаль, что мне всего несколько месяцев довелось поработать с ним на должности редактора. Когда его “уходили”, я плакала. Всё ж таки большой промежуток времени – 16 лет – в новой истории района связан с его именем. И это были не самые лёгкие времена.

- Самое «гиблое» для главы района дело, это когда не можешь выплатить людям заработанные ими деньги. Особенно тяжелыми запомнились 1996-97 годы. Приходили на приём целыми коллективами, требуя выплатить зарплату. Пенсионеры чуть ли не за горло хватали со словами: «где моя пенсия?» А что я мог сделать, если по всей стране такая ситуация?

В то же время находились те, кто даже из трудностей государства пытались извлекать выгоду. Например, был у нас председатель, который через нефтяников получал сахар по 14 рублей килограмм, а раздавал его своим работникам в счет зарплаты по цене 28 рублей килограмм. Как-то пришла оттуда ко мне на прием передовая доярка-орденоносец, говорит, моя зарплата – 3 тыс рублей, вместо живых денег мне выплатили зарплату сахарным песком – получила 11 кило: а как мне детей одевать? Позвонил председателю, взывая к совести.

Потом началось повсеместное пьянство. Опять появились те, кто наживался на людском отчаянии, продавая суррогаты.

- А сегодня людям легче?

- Сегодня тоже тяжело – тем, что нет работы. Это, может, еще более тягостное явление, чем тогда задержки зарплаты. Потому что зарплату когда-нибудь выплатят, а без работы денег нет совсем.

После 10 класса уроженец деревни Купербаш Махмутзян Идрисов поехал поступать в сельскохозяйственный институт, но не прошёл по конкурсу, а возвращаться обратно в деревню постыдился, поэтому направился в Альшеевский сельхозтехникум. Через год его призвали в армию, а после службы он планировал бросить техникум, но когда приехал за документами, ему случайно встретился директор учебного заведения, который уговорил остаться. По распределению М.Идрисов попал в свой район - зоотехником в колхоз «Красный партизан», спустя шесть лет его там же выбрали парторгом. Потом были три года председательства в «Маяке», два года работы вторым секретарём в райкоме партии, и далее председателем райисполокома, главой администрации района.

- В ту пору председательский корпус был очень сильным, любой из тех умудренных опытном «государевых мужей» мог бы возглавить район. И, видимо, понимая это, они вели себя развязно, на совещаниях умничали, пререкались с Вами. Почему всё-таки не на них, а на Вас пал выбор, когда назначали руководителя района?

- Деревня Купербаш, в которой я родился и вырос, состоит всего из 30 домов. Но кто только из нее не вышел! Алиф Султанов – лётчик. Вагиз Садыков, Рашида Султанова, Гульфира Разова – врачи, Разова – лауреат государственной премии нефтяник, Флюр Шаймарутов – вышкомонтажник, почетный нефтяник Башкирии…

А ведь и школа у нас в деревне имелась только начальная, продолжали мы учёбу в Новокаинлыковской школе. В 1958-60 годы из Купербаша ходили 32 школьника. Утром выходили из дома в 6.45 и пешком успевали к началу уроков в 8.30. Видимо, это закалило нас и физически, и морально.

В «Красном партизане» я девять лет работал с председателем Шайхинуром Давлетовым, он меня многому научил по части агрономии. Минихаляф Сафин, Барый Гумеров, Индус Бахтиев, Мубаряк Мансуров, Афонькин были старше меня на 10-20 лет и имели колоссальный опыт, отлично вели свои хозяйства. Хотя их замечания, да, были подчас и унизительными для меня как для главы администрации района, но я не зацикливался на этом; важнее было использовать их опыт во благо района.

Никогда не понимал руководителей, которые стараются уничтожить тех, кто умнее себя, чтобы ни один в окружении не высказывал собственного мнения. А мудрость руководителя заключается в том, чтобы использовать ум и опыт этих людей, сделать союзниками – хитростью ли, особым подходом ли.

Я уверен, многих руководителей хозяйств в своё время не надо было трогать с их мест. Того же Касима Тухватуллина, Айрата Каюмова, Илюса Хаертдинова, Виля Гиндуллина и других. Это люди, которые имели своё мнение и не боялись его высказывать. Но от них поспешили избавиться. Думаю, крах сельского хозяйства района начался именно с этого – бездумной и ненужной ротации кадров.

Ещё я придерживался позиции, что надо поддерживать руководителя, которого ты оставил вместо себя, а не бросать его на произвол судьбы. Так поступают только недальновидные люди, желающие услышать: вот, мол, он ушёл – и всё развалилось. Наоборот, надо сделать так, чтобы после тебя стало ещё лучше.

Меня часто попрекали тем, что я покровительствую колхозу «Маяк». А что в этом плохого? Я рад, что после меня «Маяк» стал передовым хозяйством. Только зерна собирали 50 тыс центнеров. И оставался бы Касим Тухватуллин его председателем, «Маяк» был бы таким же крепким СПК, как и «Племзавод-Алга».

- Вас нередко попрекали тем, что, мол, денег было море, могли сделать больше.

- Район в 2020 году отметил 90-летие, из которых 70 лет он развивался на моих глазах. Район расположен «на отшибе», потому был многим обделён, особенно дорогами. На его развитие повлияло два фактора. Во-первых, в 60е годы к нам пришли нефтяники и принесли цивилизацию, начали строить город. В 1975-76 годы на территории района добывалось 15-16 тыс тонн нефти. Сегодня добывается 7 тыс тонн – и это тоже очень много: в Центральной России нет больше района, на территории которого добывалось бы столько нефти.

Во-вторых, 11 октября 1990 года была принята декларация о государственном суверенитете Башкортостана, согласно которой до 70% денег оставалось в республике. Появилась возможность планировать и строить крупные объекты самостоятельно – на тот период это было правильным решением.

Соответственно 50% денег от доходов на недра оставалось в бюджете района. Это были огромные деньги. И мы их использовали по максимуму. В этот период построено 15 домов культуры, в том числе районный дом культуры. Построили Шушнурскую, Новобуртюковскую, Новокаинлыковскую, Новонагаевскую, Саузовскую, Новоянзигитовскую, Нижнетатьинскую, Кутлинскую школы.

Ежегодно прокладывали 120-150 км газопровода. Население, конечно, плохо подключалось к сети, не имея денег, но мы поставили себе цель построить магистральные газопроводы, потому что это самая дорогостоящая часть работ по газификации. Да, деньги у нас были, зато не было подрядчиков. Газификацией занималось всего две организации – на них буквально молились.

Мы строили много дорог. На каждую ферму асфальтовые подъезды сделали.

В райцентре построили музей, гостиницу, здание налоговой инспекции, редакции; к зданиям милиции, столовой сделали пристрой. Открыли реабилитационный центр для детей-инвалидов, приют для детей-сирот. Военкомат вернули в райцентр из Агидели.

Из того, что не успел сделать, осталось два объекта: не смогли завершить строительство Новокабановского дома культуры и начать строительство дороги Новая-Мушта-Сабанчи-Бурнюш.

А как колхозам помогали! Деньги, поступающие за отвод, целиком и полностью передавались хозяйствам, а поскольку на территории всех хозяйств, за исключением колхоза «Заря», имелись те или иные нефтяные объекты, получали эти деньги все. Думаю, большой ошибкой было лишать колхозы этих денег, сосредоточив в районе. А мы ведь ещё сверх отводных денег выделяли нашему сельскому хозяйству финансовые средства на развитие.

Причиной ухода Махмутзяна Идрисова с поста главы администрации района явились выборы президента республики 2003 года. Тогда действующий президент Муртаза Рахимов по Краснокамскому району набрал наименьшее количество голосов. Сыграли свою роль политтехнологии, применяемые конкурентами. Можно только предположить, что творилось в душе Идрисова, когда его со второго этажа переместили на первый этаж – в кабинет заведующего отделом социальной защиты.

- После выборов меня к себе вызвал Муртаза Рахимов. «Ну, что, говорит, с тобой будем делать – выборы ты проиграл». Я сказал, что готов сложить свои полномочия: написал заявление и уехал. Мне предлагали должности в других районах, но я отказался, решив, что жизнь с чистого листа в 57 лет уже не начать. Поэтому заявил, что из района никуда не уеду, тогда мне предложили место заведующего отделом социальной защиты, я полтора года отработал на этой должности и по льготе в 58 лет ушел на пенсию.

- Что Вам помогало пережить удары судьбы?

- Воспитание. Мы росли семь пацанов и одна девочка. Не легко было. Хотя нам повезло – у нас отец пришёл с фронта живой, хоть и покалеченный. Родители нам всю дорогу твердили: «Надо работать».

Сейчас Махмутзян Мударисович активный член клуба “Оптимисты” - играет в волейбол. Хотя прежде он не казался мне “спортивным человеком”. А несколько лет назад я встретила его на пасеке – оказалось, что Идрисов ещё и заядлый пасечник. Со своими ульями каждый год выезжает на алгинские луга поближе к природе. И чаепитие со свежим “идрисовским” мёдом для меня уже становится традицией в пору медогона.

- Ещё какой я спортивный! У нас в Купербаше под мостом была волейбольная площадка – мы там всегда играли в волейбол. Когда учился в техникуме, я выступал за Альшеевский район, даже 2-й разряд по волейболу получил. Когда жили в Арлане, тоже часто играли в волейбол в школе. Пока работал главой администрации района, спорту уделять внимание не получалось. А вот когда вышел на пенсию, появились время и клуб «Оптимисты»: хожу на занятия с удовольствием.

- А как Вы стали пчеловодом?

- Пчеловодством я занимаюсь с детства. Можно сказать, это наш семейный «бизнес». Мой отец всегда держал по 15-16 ульев.

Как я уже говорил, семья у нас была большая, кормить всех надо, а он - инвалид войны. На фронт его призвали в сентябре 1941 года. К тому времени отец был уже отслуживший в армии бывалый мужик. Воевал он в кавалерии под Москвой. В декабре 1941 года был тяжело ранен пулеметной очередью. Лошадь умерла сразу, а отец, раненый, пролежал на снегу сутки. Говорил, что спасся теплом от лошади. Он долго лежал в госпиталях, а домой его привезли под руку две санитарки. Еще год дома лечился. Ему назначили пенсию 8 рублей 90 копеек. Даже по тем меркам это были очень маленькие деньги. Поэтому отец часто калымил:  изготавливал бочки, вёдра, точил пилы и т.д. Потом начал работать ветеринаром.

Это он настоял, чтобы я пошёл в сельское хозяйство. Возможно, зная мир лучше, я выбрал бы другу стезю. Всё-таки сельское хозяйство – это каждодневный тяжёлый труд без праздников и выходных.

Махмутзян Идрисов был благосклонен к нашему брату журналисту. По крайней мере когда работала на городском радио, а потом в городской газете не раз помогал с техникой для работы. И первая электрическая печатная машинка в редакции городской газеты на зависть коллегам появилась именно у меня, корреспондента по Краснокамскому району. Да и здание редакции, в которой сейчас располагается редакция районки – это заслуга Махмутзяна Идрисова.

- Что Вас сегодня беспокоит?

- Самая большая ошибка в районе была в том, что технику, недвижимое имущество колхозов, когда они друг за дружкой начали подходить к банкротству, не передали работникам в счёт долгов по зарплате.

Так сделали в соседних районах – Илишевском, Дюртюлинском, сейчас там активно развивается фермерство. Есть такие фермеры, которые обрабатывают по 7 тыс гектаров пашни – как колхоз. А у нас всё колхозное добро попало в руки недобросовестных руководителей, которые распродавали его направо и налево: технику, которая даже на ходу, сдавали в металлолом, здания ферм разбирали и продавали по кирпичам.

Люди же, которые своими руками создавали это добро, остались ни с чем. От безысходности одни начали ездить по вахтам на север, другие спились и умерли. Что толку сейчас призывать: «Люди, становитесь фермерами». А с чем? Голыми руками? А если бы ту же ферму, которую оценили в 100 тыс рублей, передали пяти работникам, которым задолжали, то они бы всё ещё работали.

Иной раз хозяйства специально подводились под банкротство, переходили из рук в руки, растаскиваясь и разбазариваясь. Я как-то подсчитал: 64 фермы было разобрано за эти годы. Теперь нам уже своими силами не подняться. Ждём инвесторов, а они тоже хотят вкладывать деньги в те районы, где отдача налицо.

И потом инвесторов тоже нужно поддерживать. У нас уже есть горький опыт Татьинской птицефабрики, за три года вылетевшей в трубу. А ведь тоже инвестору, который далёк от сельского хозяйства, нужно было подсказать, что на одних яйцах далеко не уедешь, что надо подключать выращивание мяса бройлеров.

Душа болит, когда вижу, как простаивает районная столовая, как разрушается ипподром. Недавно был в Арлане – аж удивился: из восьми корпусов фермы осталось два. Поголовья только в колхозах было 24 тыс голов, еще 11 тыс голов в частных подворьях. Сегодня в том же Арлане, где было два деревенских стада, 12 коров на всю деревню.

Людей приучили не работать. А зачем работать, если выплачивают пособия: по безработице, на детей и пр? Страшно сказать, но у нас немало семей, которые детей рожают из-за пособий, и потом эти детские деньги пропивают.

- Какая-то грустная картина получается? Где же выход?

- Я думаю, что со временем, народ начнёт перебираться в деревни. Потому что в городе тоже сейчас жизнь не сахар. Даже те, подался в торговлю, сегодня испытывают трудности в связи с тем, что развиваются федеральные торговые сети и вытесняют мелких торговцев. А в деревне человек, если он только не законченный лентяй, с голоду не умрет. Земля всегда прокормит. Пока, конечно, особо желающих обосноваться на селе нет. Вон в Арлане целый микрорайон выделили, но участки никто не торопится разбирать. Но это всего лишь дело времени: люди потянутся к земле. А деревни и сёла у нас замечательные: везде дороги, газ, вода, школы, медпункты – всё есть для нормальной жизни. И мы ещё будем говорить о возрождении краснокамской деревни.

 

 

 

Фотографии: 

Подписаться на ежедневную подборку новостей