Бабушка Мауа
Помните, как в русских народных сказках молодых девушек приносили в жертву страшным чудищам. Есть и сказки о рыбе-ките, людях-невидимках. Сдается мне, что вскоре и про святых будут рассказывать как о сказочных существах. Современный мир настолько быстро развивается, что нас уже редко можно удивить научными открытиями и достижениями технического прогресса. В удивительное время мы живем!
У жительницы Новокайпаново Мауа эби таких сказок в жизни хоть отбавляй. Она родилась 20 октября 1937 года. Их дед Мухамматсалих был религиозным человеком, из ногайских татар. Под страхом насильственного крещения Иваном Грозным бежал от притеснителей и обосновался в наших краях. «Поначалу на этих землях жили марийцы. Татары начали жениться на марийках. Глубоко верующие старики были против. После раздора марийцы были вынуждены уйти на юг, где он обосновали деревню Кабырга. Дедушка прожил долгую жизнь, до 102 лет, до сих пор корю себя, что не записывала его рассказы, по молодости упустила эту возможность», — говорит 84-летняя Мауа Ибрагимовна.
Как только началась Великая Отечественная война, отец ушел на фронт. Он пропал без вести, об этом пришло извещение. В то время почти многие дети росли без отцов. Мама была набожной, совершала пятикратный намаз, постилась. В детстве она рассказывала нам о странных историях. 2 августа на землю спускается святой Хозыргалэйхиссэлэм, говорила она. Уходя на работу, велела убраться в саду и перед домом, потому что в этот день, кто бы ни пришел, нужно дать ему милостыню. Она приготовила несколько картофелин. Тогда мне было около 5-6 лет. В одном крыле нашего дома жила еще одна семья, мамины родственники. У них дверь всегда была заперта. Утром в наш дом зашел высокий и красивый мужчина. Он вознес молитву, я отдала ему три картофелины, как велела мама. Я заметила, как он положил их на стол обратно. Увидев еще одну дверь, он спросил, есть в доме кто-нибудь еще. Я постучалась к квартирантам, но дверь никто не открыл. Тем временем святой ушел. Краем уха только услышала его слова: «Они сами выбрали жизнь под замком». Вскоре родственников, обвинив в краже зерна, куда-то повели. Измученные голодом, они надумали было немного поживиться колхозным зерном. Посадили и двух мальчишек, которые принесли им зерно.
В годы репрессий и нашей бабушке довелось сидеть в тюрьме. Дом конфисковали, даже одежду, домотканые платья с детей сняли. Дочери Зайтуна, Хадича, Марзия, оставшиеся нагими, стыдливо прикрывали руками срамные места. «Тогда уж вообще убейте их, они бедненькие и так спят на жесткой соломе, как им голышом-то туда ложиться», — причитала она. Через два года ее выпустили. Питалась тем, что удавалось найти. Для посадки давали капустную рассаду, и ту украдкой немного съедала, чтобы утолить голод. За хорошую дисциплину больше двух лет не продержали. А женщины, отказавшиеся работать на советскую власть, умерли от голода. Так рассказывала бабушка. Пока она отбывала срок, трое ее детей умерли. А мою маму взяли на воспитание дедушка и его родной брат Балагутдин Хажи. В тайниках ее души до сих пор хранятся воспоминания о суровых годах далекого детства. О Балагутдине Хажи Мауа апа вспоминает так: «У него были ангелы-хранители, их мог видеть только сам хажи. Они сначала обучили его, затем отправили в хадж. Переплывая Красное море, чтобы акулы не перевернули лодку, бросали одного человека в воду. Жертву выбирали по жеребьевке. Руки и ноги тряслись от страха, все тело горело как будто в огне. Это вовсе не сказка, это было на самом деле».
Жизнь Мауы апа, матери пятерых детей, тоже полна всяких историй. Четыре девочки-подростка уехали в Киргизию учиться. «Дорогу не знаем, по-русски говорили плохо, кое-как добрались, вышли на вокзале. Но к экзаменам опоздали. Приехавшая из Казани женщина приютила в своей квартире. Нас, деревенских девушек, без колебаний она позвала на работу в аптеку. Работа не тяжелая: нужно было взвешивать белый порошок и упаковывать в мешочки. Оказывается, это был опиум. Еще мы поднимались на гору Тянь-Шань, собирали травы. Знающие сказали, что по ту сторону горы уже Китай. Через год вернулись домой. Недаром молодость называют шальной, безрассудной. Где только ни пришлось работать. Затем окончила в Уфе педучилище, вернулась в деревню и устроилась учителем начальных классов. Вышла замуж за толкового парня, родила от него пятерых детей. У мужа все в руках горело: и печи он клал, и валенки катал, и на майдане сабантуя ему не было равных. Эх, тогда ведь ничего купить невозможно было, у спекулянтов покупали детишкам одежду втридорога. Потом сама начала ездить в Свердловск. Туфли стоили копейки. В другой раз взяла с собой соседку, мать шестерых детей. Накупили всего, довольные сидим на вокзале, в это время подошел милиционер и попросил пройти нас в комнату милиции, начался допрос. Начали оформлять протокол, якобы, мы спекулянты. Соседка начала плакать. Я резко встала, схватила мешок и давай доставать детские вещи. «Это двухлетнему, это пятилетнему, а это семилетней…» — видимо, я была так убедительна, что они поверили мне. «Ради бога, забирайте свои вещи и уезжайте», — милиционеры отпустили нас. А соседку и обыскивать не стали.
Курьезный случай произошел в Москве, куда мы тоже поехали за детскими вещами. Огромные магазины, некоторые со стеклянными витринами, снуют сотни людей, ждут открытия. Я просунула голову в проем, дальше пролезла всем туловищем. Внутри висят шубы, такие красивые. Через некоторое время открылась дверь, а я стою с шубой в руке. Продавщица, увидев меня, вскрикнула, подоспели работники милиции. Спрашивают: «Как ты сюда попала?» Я говорю: «Оттуда», указывая на проем. Говорю, дочке шубу надо, мне ее откуда-то принесли. В общем, объяснились.
Вышла на пенсию, отработав 40 лет. Дети Фирдус, Фанзиль, Равис, Альфина, Фирхат выучились, состоялись в профессиях. В старости пришла к вере, ни одного намаза не пропускаю. Дети постоянно заботятся обо мне, я очень довольна своей жизнью», — говорит Мауа Гафурьянова.
Общение с такими людьми, как моя героиня, позволяет узнать многое о прошлом. Представители старшего поколения, пережившие войну, познавшие голод, холод и лишения, знающие свою родословную до седьмого колена, – сами по себе история.
